Какова была ваша первая реакция при чтении сценария "Лабиринты"?

- Очень сильная реакция. Я думаю, что это один из тех сценариев, которые я перечитывал больше всего. Я чувствовал, как у меня волосы встают дыбом, когда я достиг развязки. Такое чувство у меня обычно возникает с книгой, но со сценарием - никогда. Эта история и все, что происходило с характером Клода, показались мне тем более ужасающими, потому что казались слишком вероятными. Это было очень сильно. И когда я дочитал до самого конца, я был далеко - подобно каждому в этой истории. Я немедленно захотел перечитать это, чтобы пробовать разобраться, почему меня дурачили, почему я не определил уловку. И, при перечитывании, меня так же бросало в дрожь, в тех же самых местах, даже притом, что я уже знал то, что должно случиться. И я сказал себе: "Это блестяще". До этого фильма я сделал много комедий. И это внезапное вторжение в мир мрачного кино меня восхитило. Вдобавок ко всему, я читал сценарий, в котором не было попытки снова изобрести американское кино. Вообще, во Франции, есть тенденция пробовать копировать то, что так хорошо делают американцы. Но здесь я такого не находил. Я читал историю, рассмотренную со всех углов. В нём подлинная глубина с подлинным фоном. Это будто не для плёнки. И, в то же время, нет никаких оборок или ненужных диверсий. Прежде всего, Рене не пытался сделать сложный сценарий для сложной истории. Когда вы доходите конца фильма, все очевидно.

На этот раз, имеется возможная идентификация между убийцей и аудиторией, идентификация, которая обычно невозможна в триллерах …

- Фильм не особо придерживается кодексов, которые обычно используются в американских фильмах. Аудитория не наблюдает действие, а вовлечена в это. Мы не показываем людей с разделением добра и зла. Это необычный фильм, который не походит на любой другой. Его нельзя сравнивать с другими фильмами, в которых аудитория находится на стороне самостоятельного героя - типа "Обычных Подозреваемых" или "Шестого чувства" - и в котором зрители испытывают то же, что и герой .

Роль Матиаса - очень сдержанная…, он имеет тенденцию исчезать, исчезать в тени. Он часто оставляет структуру. Каким вы видите его?

Это - парень, который заперся в своей квартире и не выходил оттуда в течение года…, по крайней мере, таким его видел я. Мы не знаем, чем он кормится, как живёт. Он частично страдает амнезией и анорексией, он и Сатана и Христос одновременно. У него аллергия на людей, это реакция его организма. Он отказывается смотреть на них. Физически, он даже не знает то, что он из себя представляет. Он не смотрит на себя. За полтора месяца до съёмок, я сел на диету и постепенно прекратил есть вообще. Я даже сам удивился, когда спал меньше, чем обычно. Обычно мне нужно восемь часов сна, но я спал не больше пяти. Я начал жить его жизнью в очень естественной манере. Как и он, я больше не ощущал капель дождя, который они падали на меня. Матиас больше ничего не чувствует. Он исчезает в тени. В любом случае, он не хочет быть замеченным, потому что не хочет видеть себя.

Очевидно, Рене Манзор на съёмках довёл вас до истощения и более того…

Но с большим тактом и деликатностью. Вот, почему я открылся ему, я рассмотрел в его подходе как подлинную форму уважения, а не насилия. Он всегда очень спокоен во время съёмок. Он смотрит на вас своими большими глазами, и можно сказать, что он вас исследует, так, чтобы ничего не ускользнуло. Он не требует от вас лучшего, но в этот момент вы точно там, где он хочет, чтобы вы были. Мне нравилось его спокойствие. Он никогда не позволяет себе быть волноваться из-за проблем, связанных с фильмом. Как актеры, мы никогда не страдали от этого. И не только звезды, но и все остальные актеры, которые получили столько же внимания и которые, он знал, придадут глубину фильму в целом.

© Перевод Le ViCE